Библейское пернатое. Библейская птица неясыть. Горчица, горчичное семя

Старайтесь, однако, не выставлять вашу праведность людям напоказ, иначе не получите награды от Отца вашего Небесного.

Поэтому когда ты подаешь милостыню, не труби на весь мир об этом, как это делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы услышать славословия от людей. Уверяю вас: они уже получают награду свою.

У тебя же, когда ты подаешь милостыню, пусть левая рука не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя совершалась тайно, и тогда Отец твой, Который видит тайное, воздаст тебе явно.

И когда молитесь, не подражайте лицемерам, которые предпочитают молиться на виду у людей: в синагогах, или останавливаясь на перекрестках дорог. Уверяю вас: они уже получают награду свою.

Ты же, когда захочешь помолиться, войди в комнату свою и, затворив за собой дверь, тайно помолись Отцу твоему, и тогда Отец твой, Который видит тайное, воздаст тебе явно.

Молясь же, не пустословьте подобно язычникам, которые полагают, будто благодаря многословию своему будут услышаны.

Не уподобляйтесь им, потому что Отец ваш знает, в чем вы нуждаетесь, прежде, чем вы попросите у Него об этом.

Вы же молитесь вот как: Отец наш Небесный! Да прославится имя Твое!

Да наступит Царство Твое! Да свершится воля Твоя как на небе, так и на земле!

Подай же нам ныне хлеб наш насущный, и прости нам прегрешения наши, Как и мы прощаем тем, кто согрешил пред нами, и удержи нас от искушения, и от лукавого нас защити, ибо Твое и Царство, и сила, и слава вовеки. Аминь.

Ибо если вы простите людям прегрешения их, простит и вам Отец ваш Небесный; если же не простите людям прегрешений их, то и Отец ваш не простит прегрешений ваших.

А когда поститесь, не будьте угрюмы, подобно лицемерам, которые, постясь, помрачают лица свои. Уверяю вас: они уже получают награду свою.

Ты же, постясь, умасти голову свою и лицо свое омой, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но тайно пред Отцом твоим, и тогда Отец твой, Который видит тайное, воздаст тебе явно.

Не накапливайте для себя сокровища на земле, где моль и тля поедают, где воры обкрадывают и похищают, но накапливайте для себя сокровища на небесах, где ни моль, ни тля не поедают, и где воры не обкрадывают и не похищают, ибо где сокровище твое, там и сердце твое.

Для тела светильник - око. Поэтому если око твое будет чистым, то и все тело твое будет светлым; если же око твое будет нечистым, то и все тело твое будет темным. Итак, если свет, который в тебе, - это тьма, то какова же в тебе сама тьма!

Никто не может служить двум господам, потому что либо одного возненавидит, а другого возлюбит, либо одному станет служить усердно, а другому - нерадиво. Не можете служить Богу и мамоне.

Вот почему Я и говорю вам: не заботьтесь ни о том, что есть или пить вам для поддержания жизни вашей, ни о том, что надеть вам, чтобы прикрыть тело ваше. Разве душа не более важна, чем пища, а тело - чем одежда?

Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, а Отец ваш Небесный кормит их. А вы намного ли отличаетесь от них?

Кто из вас, заботясь, сможет увеличить свой рост хотя бы на один локоть?

А зачем вы заботитесь об одежде? Посмотрите, как растут полевые лилии: они не трудятся, не прядут, но говорю вам, что и Соломон в величии своей славы не одевался так, как любая из них.

Если же Бог наряжает так полевые цветы, которые сегодня есть, а завтра будут брошены в печь, не гораздо лучше ли вас, маловеры?

Итак, не заботьтесь и не спрашивайте: что мы будем есть, пить или что станем надевать?

Всего этого ищут язычники, тогда как Отец ваш Небесный знает, что вы нуждаетесь во всем этом.

Вы же ищите прежде правды Божьей и Царства Его, а все это будет дано вам.

Так что не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам позаботится о себе, достаточно для сего дня и своих хлопот.

Птица ли летучая мышь? Ну конечно же нет. В нашем понимании птица, это что-то пернатое с крыльями, и клювом. Но в значении слова??? такое понятие не входит.

Слово???, которое переведено на русский как птица имеет следующие значения:

Крыть, особл. покрывать крыльями (Ис.31:5 — «как птицы покрывают [птенцов ], так Господь Саваоф защитит Иерусалим — ???????????? ??????—???? ????? ?????? ????????, ???-????????????) ; летать, порхать.
??? (соб. летунья ) птицы, крылатые. (Быт.1:20 птицы да полетят — ?????? ????????) —О.Н.Штейнберг «Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета»—

Птица (слово, употребленно во Второзаконии 14:11) Однако так описывает Быт.7:14 — » и все летающие (???) по роду их, все птицы (????), все крылатые (??? — крыло; крылатый). Интересно говорит в своих притчах Соломон: «В глазах всех птиц (??? ??? — имеющий крылья) напрасно расставляется сеть (Прит.1:17)».

Когда говорят??? или????, не подразумевают «пернатые» т.е. с перьями (и клювом). Для обозначения пернатых есть другие слова (?????, ??? ?????, ????? ?????, ????? ??????; ???? ????; ??? ???????). Обратите внимание, что русское «птица» не отражает действия «летать» или «крыло», тогда как еврейское??? не только отражает, но и является однокоренным тому, что мы называем птицами.

Таким образом речь идет просто о крылатых тварях. В библейской классификации нет пернатых, но крылатые твари (в Быт.1:21 «крылатые» переведено как «пернатые»). Переводчики, видя, что идет список из пернатых, слова??? и???? перевели как «птицы». Так летучая мышь «стала» птицей. Точно таким же образом заяц и кролик «стали» копытными, когда переводчики перевели слово «парса» (подошва ноги) как копыто, потому что первыми в списке шли овцы и козы.

Использованная литература:

—Библия: синодальный перевод—
—Тора: масоретский перевод —
—Словарь с номерами Стронга —
—Словарь Иврит-русский-иврит «

С.В. Герасимова
(Россия, Москва)
Библейский логос и светский архетип птицы, курицы, петуха…

В библейской энциклопедии приводится целый ряд возможных интерпретаций образа птицы в Ветхом Завете.
Первое, хотя и косвенное, упоминание птицы встречается уже во втором стихе книги Бытия: «Дух Божий носился над водою», который на латыни звучит так:
Terra autem erat inanis et vacua et tenebrae super faciem abyssi et spiritus Dei ferebatur super aquas . (Быт.,1,2)
Сходство с птицей как раз и указывается в комментарии под редакцией А.П. Лопухина:
«Самое действие Св. Духа на хаос уподобляется здесь действию птицы, сидящей в гнезде на яйцах и согревающей своею теплотой для пробуждения в них жизни (Втор XXXII, 11). Этим самым, с одной стороны, позволяется усматривать в хаосе и некоторое действие естественных сил, аналогичное процессу постепенного образования в яйце зародыша, с другой - как эти самые силы, так и результаты их поставляются в прямую зависимость от Бога» .
Однако архетипического параллелизма между хаосом – космосом и яйцом – птенцом, где яйцо соотносимо с хаосом, в Библии нет, ибо нет хаоса, и А.П. Лопухин здесь говорит как наследник и библейской, и античной традиции. В Библии есть антитеза бытия и небытия, но нет противопоставления космоса и хаоса, ибо мир, созданный из ничего, не столько восходит от хаоса к космосу, сколько проходит разные этапы космического становления, первым из которых будет первичная противопоставленность небытию, - то есть состояние, на котором онованы последующие структурирующие антитезы.
В комментарии Брюссельского издательства уточняется, что сходство с птицей аутентично, то есть соответствует еврейскому пониманию этого места:
«"Дух Божий носился" (евр. "руах" - ветер, дуновение, жизнь) - подобно птице над гнездом своих птенцов, чтобы их питать и защищать (евр. толкование)» .
В Новом Завете Бог становится ближе людям, потому образ птицы, согревающей мир, конкретизируется, - ею оказывается курица-кокошь, точнее в русскоязычном варианте речь идет о птице вообще:
«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф., 23, 37).
И только в церковнославянском переводе Евангелия от Матфея вместо «птица» употреблено «кокошь», то есть «курица».
Для славянского слуха курица получила свое название от манеры кудахтать, однако смыслообразующим для логоса птицы становится ее любовь к птенцам.
Образ курицы сохранили переводчики Евангелия на английский язык:
O Jerusalem, Jerusalem, that kills the prophets, and stones those sent to it! How often I have wished to gather together your children, as a hen gathers together her young under her wings, and you were not willing. ;;Now behold, your house will be left to you desolate .
Присутствует он и в древнейшей Вульгате:
Hierusalem Hierusalem quae occidis prophetas et lapidas eos qui ad te missi sunt quotiens volui congregare filios tuos quemadmodum gallina congregat pullos suos sub alas et noluisti.
Образный ряд и пафос этого евангельского стиха встречаем в последней (неканонической) книге Ветхого завета – в Третьем послании Ездры (1,30), написанном, предположительно, в 81–96 гг. н.э. в правление Тита Флавия Домициана).
Однако в литературе и в самой Библии бытовой опыт часто затмевает сакральные смыслы. Представления о ничем не примечательной курочке и мудрой сове идут вразрез с Библейской традицией, для которой курочка, и особенно голубь, несут сакральные смыслы, а сова – нет. В то время как в литературе аллегорическому переосмыслению и мифологизации подвергается именно образ совы.
Учитывая приведенные выше Библейские цитаты, можно было бы ожидать, что для англоязычного мира, духовность которого опирается на Вульгату и перевод Библии на национальный язык, представление о сакральной курочке было более характерно, чем для русской литературы.
Англоязычная светская литература не удерживает сакрального уровня видения птицы. По отношению к Библии она часто задает «обратные» духовные координаты, где высокое предстает повседневным и даже забавным, а ничтожное превозносится. Однако на языке живописи эта перевернутая система ценностей получает название прямой перспективы.
В англо-американской литературе упоминание о курочке очень частотно. Материалом для исследования послужили тексты, изданные на диске «Английская и американская литература» . Поисковый запрос слова «hen» дал слишком большое количество результатов, поэтому я остановилась на анализе только тех произведений, которые, как и Библия, делится на стихи, точнее – написаны стихами. Первым в этом списке оказался Бирс А. (1842–1913(14?)) с его «Лексиконом циника», в котором курочка оказывается воплощением напрасного кудахтанья («Cackle») и тщеславия («Vanity»).
С другой стороны, общераспространенным стало представление о сове как о воплощении мудрости.
At this deep Sidrophel look"d wise,
And staring round with Owl-like eys, -
характеризует своего героя Самуэль Батлер (1613–1680) в ироикомической поэме «Гудибрас». Однако в англоязычной поэзии изображение мудрой совы не является доминирующим.
В Библии так же, как и в литературе, присутствует как сакральное (аллегорическое, анагогическое и нравственное), так и бытовое представление о птицах. Однако в Книге книг нет аллегорических образов птиц, правильное истолкование которых невозможно без знания преданий и легенд. Библейские образы скорее не аллегоричны, но символичны, причем в основу их символического осмысления положены их природные, а не легендарные свойства.
Второе важное свойство образа птиц в Библии связано с тем, что, как и животные, они делятся на чистых и нечистых. Из нечистых птиц Моисей призывает гнушаться, то есть не приносить в жертву и не есть «орла, грифа и морского орла, коршуна и сокола с породою его, всякого ворона с породою его, страуса, совы, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя, пеликана и сипа, цапли, зуя с породою его, удода и нетопыря» (Лев. 11, 13–19; Втор., 14, 12–18).
К чистым относятся голуби, индюки, куры, гуси. Однако кур в жертву не приносили. Голуби – замена (функциональный синоним) агнца, стали даром бедных – Богу. Голубей приносил в жертву уже Авраам. Согласно Закону (Лев., 12, 6–8) двух птенцов вместо агнца принесла в жертву Богородица (Лк, 2, 24). Ною весть о конце потопа также приносит голубь (Быт, 8, 11). В Евангельском тексте птица как символ Творца появляется в двух обличьях, сакральном – таков голубь, а также в юродивом – это курица. Животная параллель к этой паре может быть обозначена как жертвенный агнец и козел отпущения (Лев, 16, 5–15), упоминаемый, однако, только в Ветхом завете, но традиционно воспринимаемый как прообраз Спасителя, в служении Которого обычно выделяют две составляющие, которые определяются Его Божественным Всемогуществом, то есть торжеством благодати, и кенозисом, то есть умалением благодати, истощеванием, самоунижением и жертвенным принятием креста, то есть высшим проявлением любви к человечеству.
Третье свойство образа птиц в Библии связано с тем, что мы оказались в культурном пространстве, где мир слышимый важнее мира видимого. Это не случайно: сохраняя запрет на живописное и скульптурное изображение сакральной реальности, Библия предлагает множество случаев, когда человек слышит голос Божий и общается с Творцом. Самые запоминающиеся из них – это история общения с Богом Авраама (Быт, 12,1) и Иова (Иов, 40, 1). Библейские праведники чаще слышат Господа, чем видят. Однако Господь явился Аврааму и в зримом образе, то есть в виде Трех Ангелов.
Августин Блаженный (354–430) выделил четыре уровня смысла библейского текста в целом и библейских образов в частности: буквальный (исторический), аллегорический (типологический: показывающий связь между Ветхим и Новым заветом; а также собственно аллегорический, то есть порождающий новые смыслы), нравственный (тропологический, этиологический, особенно важный для гомилетического, или проповеднического, истолкования текста) и анагогический (эсхатологический). Аналогичных взглядов придерживались Иоанн Кассиан Римлянин (360–435, день памяти 29 февр.), Дидим Слепец (ок. 312-398), блаженный Иероним Стридонский (342-30 сентября 419 или 420).
Приведенные выше примеры относятся к аллегорическому уровню понимания образа (голубка – как вариант агнца, то есть Христа) и анагогическому (голубка – как Дух Святой). Появляется в Библии и нравственное истолкование образа голубя, который воспринимается как воплощение чистоты и любви (Песн. 1, 15). Голубиные глаза – проявление кротости и нежности (Песн. 5, 12: «глаза его – как голуби при потоках вод»). Этот образ («Глаза твои как два голубя, сидящих у истока вод») сохранил Куприн в стилизации «Песни песней» – повести «Суламифь». Глазами голубя или голубки наделены оба возлюбленных «Песни песней». Кротость и незлобивость голубя воспринимаются как залог счастливой любви. Буквальное истолкование образа голубя появляется в Библии, когда речь идет об описании их горных гнезд: «Голубица моя в ущелье скалы» (Песн, 2, 14).
Птицы часто сравниваются с людьми. И на этом, не выделяемом классической экзегезой пятом уровне смысла выражается архетипическая особенность самоощущения еврейского народа, часто стремящегося вернуться из плена или изгнания, как перелетная птица в родное гнездо.
Представление о человеке-птице переносится и в Новый завет, где птицы небесные становятся символом человеческой души. Только мир изгнания теперь – не Вавилонское царство, а вся вселенная, а дом – Горний Иерусалим, Царство Небесное.
Причем ко всему этому разнообразию библейского птичьего мира часто присоединяется звуковой образ птицы, через который реализуются и все прочие ее функции и который лейтмотивом проходит через ветхозаветный текст: «Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби; ожидаем суда, и нет его, - спасения, но оно далеко от нас», - плачет пророк Исаия (Ис. 59, 11) (VIII в.) о грехах евреев. Примат слышимого над зримым у него, пророка, признанного ветхозаветным евангелистом, объясняется также тем, что грехи народа сравниваются со тьмой, - а тьме зрение бесполезно.
«Голос голубицы слышен», - воспевает Соломон (Песн. 2, 12) приход весны, радующей глаз цветами. Но и в его мире сохраняются любовь к звуку. Пророк Исаия сравнивает стенания тяжело больного царя Езекии с курлыканием журавля (Ис. 38, 14).
Птицы не только голосисты, но и умны Пророк Иеремия свидетельствует об уме птиц: перечисляя аиста, горлицу, ласточку и журавля, ведающих время, когда прилетать, Иеремия печалится, что народ «не знает определения Господня» (Иер. 8, 7). Св. Василий Великий в «Шестодневе» продолжит библейскую традицию, описывая мир животных и птиц как поучительную для людей притчу.
Подобно гаруспикам, «иудеи имели также свое особенное гадание, называемое ими: бат-колъ (дочь голоса) и состоявшее в истолковании, в известных обстоятельствах, всякого случайнаго звука или эхо за указание воли небесъ» . Нам важна здесь ориентация на звук, - отметим также, что пророки обличали народ израильский в пристрастии к гаданиям.
Упоминаются в Библии и совы как ночные птицы, и цапля.
Но самым значимым слуховым образом Библии станет крик петуха, описанный во всех четырех Евангелиях, пробудивший совесть апостола Павла и вызвавший у него слезы покаяния за свидетельство о якобы незнании Христа.
Когда речь заходит о соловье, то примат слуховых образов над зрительными проявляется и в европейской культуре. Однако Библейский мир не знает соловья. Он ни разу не упоминается ни в Новом, ни в Ветхом завете.
Если античная культура создана человеком видящим и создающим миф, то Библейская – человеком слышащим и воспринимающим собственную историю как сакральную реальность, а потому не имеющим необходимости творить миф.
Библейские птицы скорее сами поясняют и делают до наглядности убедительными исторические предания евреев, нежели нуждаются в преданиях, поясняющих их собственный аллегорический смысл.
Если для еврейского сознания мир обладает семантической плотностью, ибо все явления природы - притчи, поучающие человека, поэтому его ум занят расшифровкой, заложенных в самом бытии кодов. То античный ум витает в семантически пустом, лишенном таинственности и притчевой иносказательности пространстве мира и заполняет его пустоту, проецируя на него собственные коды и мифы.
Особенно очевидно это на примере комедии Аристофана «Птицы». В древнегреческой комедии предлагается комическое истолкование сакрального архетипа птицы.
Два афинянина-старца Эвельпид и Писфетер оказались в царстве Удода. Каким образом птицы и люди находят общий язык, мы узнаем из мифа о фракийском царе Терее, который был превращен в Удода за преследование своей супруги Прокны и насилие над ее сестрой Филомелой. Словом, Удод в прошлом человек, поэтому общение между героями возможно, причем говорит он по-эллински. И его языку научились птицы-варвары. Культурно-языковое единство птиц – важнейшее условие организации птичьего города-государства Тучекукуевска (819). Словом, один из принципов комического у Аристофана – мифологический натурализм: миф воспринимается как первичная и совершенно непреложная реальность, к условиям которой нужно адаптироваться, но которую нельзя изменить. Например, когда Прометей и Писфер секретничают, обсуждая, как отсутствие жертвенного дыма подорвало власть Зевса, то закрываются зонтиком от неба, ибо всевидящий Олимпиец не видит, кто под зонтиком, а если говорить тихо – то и не слышит (1508). Впрочем, страх быть увиденным у Прометея сильнее страха быть услышанным, ибо мы в контексте эллинистически зрительной культуры.
Образ птичьего города в контексте мировой культуры порождает новые интерпретации или прочтения, обогащающие изначальный замысел комедии. В результате город оказывается сочетающим черты утопии (157 «здесь без кошелька обходятся…») и антиутопии (185 «Щиплют бедного фискалы: из хорошей он семьи…»; о старцах Эвельпиде и Писфетере: «растерзаем их на части» (338), поскольку «Что по вашему закону безобразно и грешно,// То слывет у птиц прекрасным и у нас разрешено» (755–756)), рая (159 «живем в садах, сезамом белым кормимся…») и ада.
Точнее, не столько ада, сколько одного из воздушных мытарств. В житии Василия Нового описываются мытарства блаженной Феодоры, из которого мы узнаем, что на мытарствах задерживаются и не пропускаются в небесный рай души грешников. Подобно мытарствам, птичий город враждебен и небесам (не пропускает жертвенный дым), и людям (если те не чтят птиц – за что воробьи и грачи уничтожают их урожай, доводя до голода (570-580)). А пришедшие сюда люди, как на мытарствах, испытуются в грехах, и если признаются несовершенными, то останавливаются в своем восхождении на небеса и отправляются обратно на землю: так, не удается пройти инициацию (мытарство, испытание) и войти в город дурному поэту (947), предсказателю (991), землемеру (1020). Последний пример особенно интересен сходством с ситуацией инициации, которую предлагает Франц Кафка («Замок») своему землемеру, тоже неспособному справиться с испытаниями. Замыкают список не вошедших в город «продавец законов» (1038–1057), непокорный сын (1370), плохой поэт (1400) и сутяга (1467).
Антиутопически звучит в конце комедии упоминание о массовых репрессиях птиц, не поддерживающих демократию, ибо от них остались лишь груды мяса (1583–1585). Это заклание птиц воспринимается афинянином Писфетером как победа добра над злом. Древняя утопия содержит в себе зародыш антиутопии, ибо архетипически она восходит к образу, который на современном языке, утратив единство, воспринимается и как мир мытарств, и как мир романтических замков. Мечта жестока, ибо ее хронотоп – воздушная стихия, в которой духи злобы поднебесной отравляют сладостность мечты. Так, Шигалевщина («Бесы» Ф.М. Достоевского) как раз в том и состоит, чтобы устроить рай на земле, «срезав радикально сто миллионов голов».
Комедия завершается заключением договора о свадьбе Писфетера и вымышленной Аристофаном представительницы Олимпа – Василии; а также триумфом птиц, который возможен, ибо безопасен. Аристофан казнит Сократа («Облака») за изобретения новых богов, но в «Птицах» сам занимается мифотворчеством, ибо оно безобидно – это смеховое утверждение нового культа способствует обновлению и возрождению старого мифа.
Действие комедии простирается в первовремя (ибо птицы древнее Крона и Земли (469-470), поскольку «Ночь, от ветра зачав, первородок-яйцо принесла» (695)), но включает и жесткую политическую сатиру на Афины: «Какой же может быть порядок в городе,//Где со щитом стоит на страже женщина…» (829-830); а увенчивается описанием обряда так напоминающего традицию отпускать птиц на Благовещение: «Если в клетке кто-нибудь//Держит птиц, то пусть на волю он их выпустит скорей!» - и катарсическим восклицанием: «С нами Мудрость, Хариты, Веселье, Любовь!» (1320).
Если для античного сознания яйцо вписано в мифы о Кроне и Ночи и не обладает собственным смыслом, то для Библейского сознания оно – притча, свидетельствующая о превращении мертвого (не подающего признаки жизни яйца) в живое. Из яйца, как из гроба, выходит новая жизнь. Так рождается символика пасхального яйца, свидетельствующего о возможности воскресения из мертвых.
Однако в яйце заключена смерть Кощея.
Сказочное двоемирие описывает потусторонний мир как зеркальное отражение нашего, где не столько право и лево меняются местами, сколько атрибуты жизни и смерти. В реальности смердит труп, в ином царстве - живой человек, в нашем мире молчит усопший, в ином - живой.
Наше яйцо - символ гроба из которого воскресает жизнь.
Потустороннее яйцо - символ жизни, чреватой смертью.
Когда разрушается скорлупа гроба поют: "Христос Воскресе!" - Ибо возродилась жизнь.
Когда разрушается скорлупа кощеева яйца из нее рождается смерть.
Образность Аристофана вторична по отношению к мифу, без которого она непонятна, то есть требует в качестве интерпретанта – знания вторичной, созданной людьми культурной реальности – то есть мифа. Библейская образность раскрывает свои смыслы на основе интерпретанта, требующего знания первичной естественной реальности, то есть Священной истории народа и законов природы, воспринимаемых как притча.
Библейская вселенная – развернутая притча и человек выражает себя на языке ее образов. Античная вселенная лишена семантической плотностью и человек проецирует себя на мир. Птицы начинает говорить на человеческом языке и о человеческом обществе, поскольку Удод «с ними жил и языку их выучил» (200).
Библия же видит в птицах небесных образ, порождающий притчу, давшую название рассказу И. Бунина, в котором безбытное нищенское счастье старика Луки противопоставляется земному и даже приземленному умстоваванию богача Воронова.
В словосочетании «птицы небесные» ключевым для понимания притчи является слово «небесные», потому что птицы могут быть и земными, и даже нечистыми. Но Господь говорит: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» (Мф. 6, 26)
Бернс и Чосер близки к Библейскому видению птиц. В их мире появляется даже семантически насыщенный благородный образ курочки.
Сакральный уровень понимания «кокоши» встречается в поэзии Андрея Голова:
И бабушка, блюдя обряд красильный
Пот десяти веков смахнув с лица,
Глядит в кастрюлю с нежностью умильной,
Плоду куриной страсти помогая
Надеть стихарь пасхального яйца (Пасхальное яйцо).
Доцент МГУ им. М. Ломоносова Людмила Ивановна Матюшенко (1927–2011) в устной беседе говорила, что поэтический мир Андрея Голова потрясающе богат птицами.
В литературе нового времени игра с образом сакральной птицы встречается во многих произведениях, таких как «Простая душа» Гюстава Флобера (попугай в конце новеллы становится аналогом Голубя), «Черная курица или подземные жители. Волшебная повесть для детей» А. Погорельского, «Чайка по имени Джо;натан Ли;вингстон» Ричарда Баха, «Сорок лет Чанчджоэ» Дмитрия Липскерова. В современной культуре сосуществуют библейское и древнегреческое видение сообщества птиц. В упомянутой новелле Флобера попугай восходит к библейской сакральной и символической интерпретации мира-притчи. На Погорельского, Баха и Липскерова скорее повлиял древнегреческий принцип проекции на мир собственных социальным смыслов.

Литература
1. Библейская энциклопедия. Труд и издание архимандрита Никифора. – М.: Терра, 1991. – С. 582.
2. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. - Изд.: "Жизнь с Богом"; Брюссель, 1973. //[Электронный ресурс] Библия. М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2005.
3. Достоевский Ф.М. Бесы // Собание сочинений в 15 тт. – Лининград: Наука, 1988–1996. Т. 7. – С. 381
4. Лопухин А. П. Комментарий к толковой Библии под редакцией А.П. Лопухина. В 12 тт.//[Электронный ресурс] Библия. М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2005.
5. Птицы.// Библейская энциклопедия.М.: Терра, 1991. С. 585.
6. English and American Literature. Английская и Американская Литература.// [Электронный ресурс]. М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2003.
7. The Gospel of Matthew. Режим доступа: http://bibletranslation.ws/matt.html, свободный. Дата посещения 21 февраля 2017.
8. Vulgata: Evangelium Secundum Matthaeum. Режим доступа: http://vulgate.org/ot/genesis_1.htm сободный. Дата посещения 21 февраля 2017. (Перевод блж Иеронима)
9. Vulgata: Genesis. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://vulgate.org/ot/genesis_1.htm сободный. Дата посещения 21 февраля 2017. (Перевод блж Иеронима)

Развитие биологической систематики в последние века привело к тому, что названия, ранее распространявшиеся на целые группы организмов, теперь стали более конкретными. А поэтому, встречая в библейских текстах названия растений и животных, не всегда следует понимать их буквально, подобно приводимым в трактатах по естествознанию. Здесь более важен контекст.

Согласно ветхозаветному закону, животные делились на чистых и нечистых. «Из птиц же гнушайтесь сих [не должно их есть, скверны они]: орла, грифа и морского орла, коршуна и сокола с породою его, всякого ворона с породою его, страуса, СОВЫ, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя, пеликана и сипа, цапли, зуя с породою его, удода и нетопыря» (Лев. 11, 13-19).

Если в наше время к птицам относят только пернатых, то прежде отнесение к ним основывалось на обитании в воздушной среде. Поэтому сюда же отнесён и нетопырь (летучая мышь, млекопитающее отряда Рукокрылые).

В упомянутом месте книги Левит славянская Библия вместо слова «сова» называет неясыть. Подобно и в других местах. «По твоему ли слову возносится орёл и устрояет на высоте гнездо своё?» (Иов 39, 27) в Библии на церковнославянском языке звучит так: «Твоим ли повелением возносится орел, неясыть же на гнезде своем седя вселяется?» Или: «Уподобихся неясыти пустынней, бых яко нощный вран на нырищи» в Синодальном переводе Библии звучит: «Я уподобился пеликану в пустини; я стал как филин на развалинах» (Псал. 101, 7).

Для сравнения, то же по-болгарски: «Заприличах на пеликан в пустыня; станах како бýхал в развалини». Или по-польски: «Stałem się podobnym pelikanowi na puszczu; jestem jako puhacz [т. е. сова] na pustyniach».

«Библейская энциклопедия» архимандрита Никифора (1891 г.) об этом пишет: «Хотя слово «сова» часто встречается в Священном Писании, но, по всей вероятности, под этим словом разумеется всякая птица, любящая пустые и уединённые места <…>. По закону Моисееву, эта птица почиталась нечистою (Лев. 11, 16)».

Слово «неясыть», употреблённое в славянской Библии, под влиянием Библии, вероятно, и вошло в нашу речь. Как считают лингвисты, неясыть значит «несъедобная». Или «не ся сыть» – себя не насыщающая, ненасытная.

В наше время неясытями называется род птиц семейства Совиные. Всем совиным присущи округлый лицевой диск, крупные глаза, гладкие когти, укороченные цевки. У неясытей длинноватый хвост, оперённые пальцы. Из 12 видов этого рода в Белоруссии встречаются три: неясыти серая, бородатая, длиннохвостая.

Самой распространённой в нашей местности является неясыть серая, или обыкновенная. Только, помимо серой, в этом виде встречаются формы рыжеватая (обе сливают тело птицы с корой деревьев) и – на Кавказе – кофейно-бурого цвета.

Неясыть серая имеет средние для сов размеры тела: длина до 38 см, масса тела около 0,5 кг. Как и у всех сов, самцы мельче самок. Крылья короткие, но широкие. Головой может вращать на 270°.

Все совы хищники. Основу рациона неясыти составляют грызуны и землеройки. Меньшее значение имеют мелкие птицы, зайцы, куницы, дождевые черви. В голодные годы могут переходить на земноводных – лягушек и чесночниц. С наступлением сумерек неясыти неслышно скользят между стволами деревьев. Могут также подкарауливать жертву из засады. Добычу обнаруживают на слух. Уничтожая грызунов, приносят пользу сельскому хозяйству. А вот в местах пушного промысла часто поедают попавших в капканы зверей. Несмотря на внешнюю грузность, эти птицы ловки и подвижны. Даже днём, скрываясь на деревьях, они следят за опасностью. Проявляют смелость при защите детёнышей. Если человек проходит близ гнезда с птенцами, может броситься на него и днём. Естественным врагом неясытей является ястреб-тетеревятник, но и от него часто они умудряются ускользнуть.

В брачный период самцы неясыти издают длинные завывающие звуки: «Ууух–ууух–ууух». Самки – короткий звук «кувит». Проголодавшиеся птенцы – сиплый «пиувик».

Обитающие в лесной зоне серые неясыти ведут оседлый образ жизни, за его пределами могут нерегулярно кочевать. Как правило, держатся своего кормового участка. При недостатке корма гибнут от голода, но родной участок в лесу не покидают. Предпочитают для поселения старые лиственные и смешанные леса. Но иногда встречаются в хвойных лесах, а также в садах и парках. Поскольку, в отличие от дневных хищных птиц, парящих над деревьями, неясытям приходится летать между ветвей, в лесах они чаще поселяются возле опушки.

Гнёзда как таковые неясыти не устраивают. Поселяясь в дуплах, под кучами хвороста, в пустотах между корнями старых деревьев, в трубах или на чердаках пустующих домов, в выгнивших сверху пнях, они откладывают яйца прямо на поверхность укрытия. В кладке 3-5 белого цвета яиц. Насиживает их только самка. Самец в течение ночи 2-3 раза приносит корм, криками заставляя самку на короткое время выйти из гнезда. Насиживание яиц происходит около месяца. В возрасте пяти недель птенцы, ещё не умеющие хорошо летать, покидают родительский дом. Однако на протяжении двух месяцев взрослые их отчасти продолжают подкармливать. Распадаются выводки к концу лета.

Неясыть длиннохвостая крупнее серой. Её лапы оперены до когтей. У неясыти бородатой лицевой диск с тёмными концентрическими кругами, сходящимися к клюву. Под клювом чёрное пятно (т. н. «борода»). Питается почти исключительно полёвками.

Владислав ЛУПАКОВ

b]Александр Моргунов писал(а):Александр Моргунов ! Прежде чем поднимать на смех тему, нужно ее как следует изучить и, как минимум, знать иврит - язык
оригинала, на котором написана Тора. Не владея в совершенстве знаниями этого языка, Вы не можете увидеть того, о чем говорится
в Торе, а перевод переводов: с иврита на греческий, с греческого на старославянский, со старославянского на русский язык Вам ровным счётом ничего не даст...В этом-то и проблема христиан и иже с ними.

Не понимая значения еврейских слов, некоторые пытаются вот такими высказываниями "заклеймить " Б-га в невежестве (халила!) :

Авторы Библии наделяют своего Бога поразительным невежеством в отношении самых обыденных вещей. Так их Бог утверждает, что летучая мышь - птица, а не млекопитающее (Левит, 11:13-19; Второзаконие, 14:11-14); заяц - жвачное животное, у которого не раздвоенные копыта (Левит, 11:4; Второзаконие, 14,7);

Согласно книге Левит 11:6 кошерной, т.е. разрешенной в пищу, была тварь, имеющая раздвоенное копыто, и жующая жвачку. К таковым относятся козы, коровы, овцы и прочие, классифицируемые сегодня как парнокопытные. Завершив с кошерными животными, Слово переходит к не кошерным, и говорит:

«...и зайца (не ешьте), потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; (Лев.11:6)»

И тут возникает вопрос «а разве у зайца есть копыта?» Начав расследование, обнаруживается, что для копыта и когтя существует одно анатомическое определение: «роговое окончание последней фаланги пальца». В принципе, лошадь стоит на одном пальце, корова, овца и коза - на двух.
В церковно-славянском переводе слово «парса» (евр. פרסה копыто, нога, подкова, величина стопы человека) переведено как «пазнокть » (слав. копыто, ноготь). Пойдя дальше, обнаруживаешь подобный набор значений в одном и том же слове и в других языках:

Латинский unguis имеет несколько значений, три из которых занимают 1) ноготь, 2) коготь, 3) копыто. И тут же еще одно слово ungula - имеющее те же три значения (Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь).

В итальянском языке есть слово unghione , которое означает 1) большой длинный ноготь, 2) копыто. Еще одно слово в итальянском, означающее "копыто" и "ноготь" - unghia .

В испанском языке слово uña , имеет значения: 1) ноготь, 2) коготь, 3) копыто.

Греческое слово όνυξ (оникс) имеет значения 1) ноготь, 2) коготь, 3) копыто.

Таким образом была выведена некоторая закономерность, но ответ еще не был найден. Мы только смогли понять "почему мы находим текст в таком виде в синодальном и церковно-славянском переводах" . Для переводчиков, живших до половины девятнадцатого века такое употребление слова «копыто» не вызывало конфликтов. Хотя, если и вызвало, то стоит отметить мужество этих людей, что они сохранили слово не поврежденным, не взирая на такое, казалось бы абсурдное заявление Библии. Но мы не ответили на вопрос, так как еврейское слово "парсе" не имеет таких значений; во всяком случае нет тому подтверждения. Но подтверждений тому и не надо, так как еврейское "парса" не ставит акцента на роговом окончании пальца, но на подошве ноги, о чем свидетельствуют следующие его значения:

פרסה копыто, нога, подкова, величина стопы человека.

В Торе на арамейском языке, слово "парса" встречается еще чаще, и применено не только к зайцу, кролику, верблюду, свинье и чистым животным, но и к людям, и даже к голубям. А все дело в том, что Арамеи говоря "парса" не относят его к роговым окончаниям на последних фалангах пальцев, а к лодыжке, щиколотке, стопе и подошве ноги. Анатомические пределы слова «парса» начинаются от щиколотки, и заканчиваются подошвой ноги. Когда славяне, греки, римляне, итальянцы и испанцы говорят «копыто», они ставят акцент на роговом образовании, а евреи и Арамеи ставят акцент на лодыжке или подошве ноги.

וְלָא אַשְׁכַּחַת יוֹנָה מְנָח לְפַרְסַת רַגְלַהּ
"И не нашла голубица покой стопам ног своих..." (Быт. 8:9)

לָא אֶתֵּין לְכוֹן מֵאֲרַעְהוֹן, עַד מִדְרַךְ פַּרְסַת רְגַל
"не дам вам земли их ни на след подошвы ноги" (Втор. 2:5) http://mechon-mamre.org/i/t/u/up0501.htm#51

ימחינך ה" בשחנא בישא, על רכובין ועל שקן, דלא תיכול, לאיתסאה--מפרסת רגלך, ועד מוחך.
"Поразит тебя Господь злою проказою на коленях и голенях, от которой ты не возможешь исцелиться, от подошвы ноги твоей до самого темени [головы] твоей. " (Втор.28:35) http://mechon-mamre.org/i/t/k/q/q0528.htm#35

В книге пророка Иеремии 47:3 слово "парса " употреблено по отношению к человеку, хотя в синодальном переводе его отнесли к "сильным коням". Но в оригинале слово"кони" отсутствует, но сказано: "от шума топота "парса" сильных (אַבִּיר) ..." Под словом "сильные" (אַבִּיר ) , подразумеваются храбрые воины, люди. Сегодня слово אַבִּיר переводится как "рыцарь" .

Долгое время атеисты настаивали на том, что у верблюда есть раздвоенное копыто . Но в Писании сказано, что копыто, или щиколотка, должны иметь глубокий разрез, но у верблюда такого нет - верблюд имеет подушку, так что его стопа целостна. Сегодня верблюдов уже не классифицируют как парнокопытных, но мозоленогих (что все равно не прибавляет доверия ученым-эволюционистам...)

Заяц "стал " копытным, когда переводчики перевели слово "парса" (подошва ноги) как копыто , потому что первыми в списке шли овцы и козы.
Точно таким же образом летучая мышь "стала" птицей . Переводчики, видя, что идет список из пернатых, слово עוף перевели как "птицы". Так летучая мышь "стала" птицей.

Птица ли летучая мышь? Ну конечно же нет. В нашем понимании птица, это что-то пернатое с крыльями, и клювом. Но в значении слова עוף такое понятие не входит.

Слово עוף , которое переведено на русский как птица имеет следующие значения:

עוף крыть, особл. покрывать крыльями (Ис.31:5 - "как птицы покрывают [птенцов], так Господь Саваоф защитит Иерусалим - כְּצִפֳּרִים עָפוֹת--כֵּן יָגֵן יְהוָה צְבָאוֹת, עַל-יְרוּשָׁלִָם) ; летать, порхать.
עוף (соб. летунья) птицы, крылатые. (Быт.1:20 птицы да полетят - וְעוֹף יְעוֹפֵף) --О.Н.Штейнберг "Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета"--

צפור птица (слово, употребленно во Второзаконии 14:11) Однако так описывает Быт.7:14 - " и все летающие (עוף) по роду их, все птицы (צפור) , все крылатые (כנף - крыло; крылатый). Интересно говорит в своих притчах Соломон: "В глазах всех птиц (בעל כנף - имеющий крылья) напрасно расставляется сеть (Прит.1:17)".

Когда говорят עוף или צפור , не подразумевают "пернатые" т.е. с перьями (и клювом). Для обозначения пернатых есть другие слова (מנוצה, מלא נוצות, מצמיח נוצות, מרופד בנוצות; דמוי נוצה; שזז במהירות ). Обратите внимание, что русское "птица" не отражает действия "летать" или "крыло", тогда как еврейское עוף не только отражает, но и является однокоренным тому, что мы называем птицами.

Таким образом речь идет просто о крылатых тварях. В библейской классификации нет пернатых, но крылатые твари (в Быт.1:21 "крылатые" переведено как "пернатые"). Переводчики, видя, что идет список из пернатых, слова עוף и צפור перевели как "птицы". Так летучая мышь "стала" птицей. Точно таким же образом заяц и кролик "стали" копытными, когда переводчики перевели слово "парса" (подошва ноги) как копыто, потому что первыми в списке шли овцы и козы.

Использованная литература:

Библия: синодальный перевод--




--Brown F., Driver S.R., Briggs C.A. A Hebrew and English Lexicon of the Old Testament with an appendix containing the biblical Aramaic. Oxford: Clarendon, 1907--
--О.Н.Штейнберг "Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета"--
=================================

Таковым будет решение этой "проблемы". Как видно, оппоненты Библии не проявили объективности в этом вопросе, и, как всегда поверхностность их стала причиной смеха их. Ужасно, что среди них есть и профессора философии, кандидаты в богословы, да еще и переводы делающие, такие как Дулуман Евграф Каленьевич.

В последнее время в обществе циркулирует слух о том, что Библию много раз переписывали и редактировали. Однако наличие трудных, и на первый взгляд противоречивых мест, заставляет сильно сомневаться в этом, так как многовековая редакция подчистила бы все.

1. Слово «копыто» вовсе не означает «копыто», или «лошадиное/коровье/оленье копыто». Слово «копыто» означает роговое образование на последней фаланге пальца. Тоже происходит и со словом «коготь». Оно не означает само себя, но роговое образование на последней фаланге пальца.

2. На справедливость того, что люди одним словом называли копыта и когти указывает и их строение.

А - ноготь, Б - коготь, В - копыто; а - пальцевый мякиш (стрелка у лошади), б - когтевой (ногтевой) валик копытный венчик с копытной каймой лошади, в - роговая стенка когтя ногтя копыта, г - роговая подушка когтя ногтя копыта (по Акаевскому 1975 по Адольфу и др 1977).
(ИСТОЧНИК - http://piterhunt.ru/Library/sled_v_prirode/8.htm)

Использованная литература:

Библия: синодальный перевод, перевод Короля Джеймса, церковно-славянский перевод--
--Тора: масоретский перевод--
--Биологический энциклопедический словарь. М.С. Гиляров--
--Словарь с номерами Стронга--
--Словарь Иврит-русский-иврит "ИРИС"--
--English-Hebrew-English Dictionary "Babylon"--
--Словарь древнего славянского языка. Издание Суворина А.С., С-Питербург 1899 год--
--Латинско-русский словарь: Дворецкий И.Х.--
--backyardnature.net" (англ.)-- --Brown F., Driver S.R., Briggs C.A. A Hebrew and English Lexicon of the Old Testament with an appendix containing the biblical Aramaic. Oxford: Clarendon, 1907--
--И другие...--